"Он умел помочь так, будто сам ангел-хранитель вмешался в твою проблему": Музыкант Ростислав Домишевский о Кузьме

Его песни по-прежнему звучат из динамиков, его именем называют улицы, скверы и проспекты, ему устанавливают памятники, устраивают концерты памяти. Друзья говорят, что он всегда делал свое дело честно и никогда не боялся говорить правду. Каким был Кузьма Скрябин, как создавали группу и где записывали первые песни, рассказал Depo.Львов его товарищ, музыкант, бывший участник, автор песен и соучредитель группы "Скрябин" Ростислав Домишевский.

Ростислав Домишевский уже давно выехал из Новояворовска (Львовская область), где вместе рос и ходил в одну школу с Андреем Кузьменко. Сегодня он проживает в Киеве и до сих пор с теплотой вспоминает те годы, проведенные вместе, когда все только начиналось.

- Как Вы познакомились с Андреем Кузьменко?

– Кузьма приехал в Новояворовск, уже когда учился в восьмом классе (Андрей Кузьменко родился в городе Самбор Львовской области, впоследствии семья переехала в Новый Роздол, а затем – в Новояворовск, – ред.). Он пошел учиться в школу №1, в которой учился и я. Мы познакомились на репетициях школьного юмористического театра, который назывался тогда модным словом "Спринт". Ближе общаться уже начали, идя по дороге из школы домой. Андрей был на три года старше, более продвинутый меломан, он и предложил мне записать несколько бобин с интересной музыкой.

Во время репетиции школьного юмористического театра "Спринт"

- То есть все завертелось с его подачи?

– Так вышло, что с его подачи я практически стал меломаном. Сначала мы и общались на основе общего увлечения музыкой. Из-за разницы в возрасте мы, конечно, не были тогда настолько друзьями, но когда в 1988-м Андрей после армии вернулся в Новояворовск, все изменилось – мы довольно много времени проводили вместе в нашей меломанской тусовке, в выходные танцевали, если так можно назвать эти движения, на дискотеке во дворце культуры "Кристалл", обменивались музыкальными записями.

Дворец культуры "Кристалл" в Новояворовске. Фото: Википедия

- Что вас вдохновляло?

– Источником новой музыки в те времена для нас было польское радио, которое достаточно хорошо тянуло в Новояворовске. Главный по этому делу у нас был одноклассник Андрея Володя, которого все называли Зоська. У него была немецкая крутая магнитола Unitra, писавшая с радиоэфира на кассеты в стерео. А девятиэтажный дом Андрея был самой западной точкой города, и между его крышей и польской границей было открытое пространство для чистого радиосигнала. Поэтому часто мы проводили вечера на этой крыше, записывая из эфира очередной новый альбом – у поляков были программы, где новые релизы крутили просто целыми альбомами. Собственно, оттуда взялся сюжет для его первого хита "На даху добре".

- Это с ним он выступал на "Червоной руте" в 1991 году?

– Да. Я считаю, выступил он тогда триумфально. Меня на той "Руте" не было, потому что как раз служил в армии, и Кузьма уехал под ником Андрей Кил. За компанию позвал с собой Сергея Геру (Шуру, клавишные), Кьюра и Саню Скрябина. На самом фестивале у Кузьмы произошла забавная история. Он вышел на сцену мокрый – вступление у песни было очень короткое, Кузьму объявили и сразу запустили фонограмму. Кузьма понимает, что не успеет, если будет идти по привычному маршруту, и решил сократить через пожарный бассейн. Он поскользнулся в нем и в итоге выбежал на сцену совершенно мокрый. Вдобавок к его панковской прическе это выглядело революционным приемом – в те времена все неформальное приветствовалось максимально, и Кузьма сразу получил одобрительные аплодисменты публики, потому что все решили, что это такой замысел.

Первые песни записывали дома у Кузьмы, 1992 год.

- Как возникло название группы?

– Серьезно музыцировать вместе мы начали в начале 1989 года. В то время у меня с Шурой (Сергей Гера, – ред.) были группа и репетиционная во дворце культуры "Кристалл", которую я называл студия "Спать". Там мы на аматорском уровне занимались записью нашего творчества. У Андрея с друзьями была группа в другом месте в том же "Кристалле", и я пригласил их прийти к нам записать сборный альбом разностилевых песен. Компилируясь в разные составы, мы записывали треки от панк-рока до попсовых баллад. Однажды в назначенное время не пришли ребята из группы Кузьмы, и он предложил попытаться сделать одну его грустную, холодную тему. Я взял бас (хотя в своей группе играл на гитаре), на барабанах был покойный ныне Игорь Яцышин. Тема нам настолько зашла, что мы залипли до ночи и попросили Саню Скрябина принести магнитофоны, чтобы зафиксировать. Так родился проект, который через несколько месяцев мы практически в шутку назвали фамилией Сани – "Скрябин", потому что наш новояворовский кинорежиссер Владимир Зайковский именно на него захотел снять для нас киноклип и срочно нужно было название для титров. И именно этому проекту суждено было быть замеченным новыми львовскими друзьями Кузьмы, причастными к музыкальной сфере, что и послужило триггером дальнейших событий с фестивалями и т. п.

Первый состав будущей группы "Скрябин", 1989 год

- А дальше пошло-поехало?

– После "Червоной руты" Кузьма без лишних раздумий подписал достаточно кабальный договор на 13 лет со "Студией Льва". И когда меня спрашивают о забавных историях, то я считаю, что это и есть самая смешная история – как легко или даже легкомысленно иногда Андрей подписывал и разрывал договоренности, особенно в те времена.

Кузьма Скрябин на репетиции в студии "Спать", 1992 год.

- О чем именно идет речь?

– Уже через несколько месяцев мы получили лучшее предложение, и так же не раздумывая Кузьма подписал другой контракт, не разбираясь с предыдущим. Новый контракт принес нам неограниченную свободу творчества – в компании "Ростислав Шоу" нам предоставили в пользование классные, очень дорогие инструменты, и мы на семь месяцев закрылись в том же "Кристалле", создав продолжение студии "Спать", написав за этот короткий период более 30 новых песен. Записать в студии тогда этот материал было не суждено, в конце 1992-го "Ростислав Шоу" обанкротился и наш контракт остановился. Разочарованные несправедливостью судьбы, мы под занавес написали нашу известную "Нікому то не треба" и практически заморозили на несколько лет существование "Скрябина", но написанные тогда песни постепенно потом включали в наши следующие альбомы.

- Каким был Андрей в работе?

– С Кузьмой очень легко и интересно было работать в студии. Он был всегда открыт на твои предложения и мысли, помогая раздувать иногда едва заметную искру интересной идеи. Он мастерски умел создать атмосферу синергии, и в этом максимально проявлялось его лидерство. Он, безусловно, был лидером и локомотивом процессов в группе, и при этом врожденный intelligance не позволял ему возвышать себя над коллегами по работе. Андрей понимал, уважал и всегда ценил роль каждого участника творческого организма группы "Скрябин".

Ростислав Домишевский, 1992 год

- С ним легко было в общении?

– Несмотря на юмор и легкость в общении, у Андрея был сложный характер, состоявший из противоречий и контрастов. От райского сада до адского шторма в наших с ним отношениях могло отделять неосторожно или не вовремя произнесенное слово. Он просто не терпел критики в свой адрес.

В работе Кузьма был очень требовательным и не любил критики.

- Но ведь Кузьма казался таким откровенным и прямым?

– Да, он умел помочь и подсказать так, будто сам ангел-хранитель вмешался в твою проблему. И в то же время умел так подмахнуть, что горечь обиды сжимала горло. И он точно умел быть другом, хотя в последние годы сам утверждал, что "друзей у него нет – есть близкие люди, коллеги и партнеры по работе". Мне жаль, что наша беззаботная юношеская дружба не выдержала испытания сложной взрослой жизнью – наши дороги разошлись в 2002 году, и мы не общались после этого. Но я всегда буду благодарно хранить в сердце все то хорошее, что нам удалось сделать друг для друга и для этого мира.